Письма Елены Колеватовой

В начале марта 2014 года мне пришло письмо от одного всем известного исследователя с предложением поговорить с Еленой Колеватовой. Был предоставлен ее адрес и телефон. После некоторых колебаний я согласилась.

Позвонила Елене, приготовив несколько 'животрепещущих' вопросов.

Елена ответила мне, предварительно долго и придирчиво расспросив, откуда мне известен ее телефон и пр. координаты. Я рассказала все, как было.

Разговор завязывался постепенно. Первым делом спросила, был ли крещен Саша Колеватов, потому что меня и моих друзей интересует именно этот момент. Елена ответила, что 'старшие дети точно были крещены', а вот про младших она не знает. Также по просьбе одного из исследователей спросила про ее деда, отца Саши Колеватова, что он делал в Тавде. Елена ответила, что ее дедушка был главным бухгалтером, его переводили по работе с одного предприятия на другое. В Тавде он работал на фанерном комбинате. Там жили и Саша с мамой.

Далее у нас разговор пошел о Римме Сергеевне, маме Елены и товарище Рягине, чью карту получили дятловцы для похода на Отортен. Про разговор о Рягине по определенным причинам я перессказывать не буду. Кто спрашивал о этом, тому я уже передала ответ Елены. Озвучивать ее ответы о Рягине меня не уполномачивали.

Когда я спросила, а какова версия гибели группы самой Риммы Колеватовой, Елена сказала, что по телефону она отвечать на этот вопрос не будет. Лучше напишет мне письмо. Я конечно же спросила, пользуется ли Елена интернетом, можно ли нам переписываться по электронной почте? Нет, ответила Елена, в интернет она почти не выходит, и хотя у нее имеется электронный адрес, она давно не пользуется электронной почтой, компьютер у нее есть на работе, но им запрещено выходить в интернет. Мы пришли к согласию, что я отправлю Елене свое письмо с вопросами и сканами материалов о Саше, а Елена мне пришлет ответ. Договорились, что письма будем отправлять в напечатанном виде, чтобы не возникли проблемы с расшифровкой почерков. Также Елена попросила меня о том, что как только я отправлю письмо, я позвоню Елене, чтобы она примерно знала, когда его ожидать. А когда я получу ее письмо, то позвоню Елене, что ее письмо мной получено. На том и остановились.

Я отправила в Екатеринбург большое письмо с вопросами, добавив также в него материал "Воспоминание о Саше Колеватове", основанный на рассказах Валентины, участницы походов под руководством А.Колеватова, Михаилу Антонову. Письмо мое в Екатеринбург и ответное письмо Елены в Испанию шли почти три месяца. Иногда я уже и забывала о том, что жду письма. Но в душе верила, раз Елена обещала, значит, ответит. Пусть даже не на все вопросы, а их было великое множество, то хотя бы пришлет ответ, что она не хочет отвечать на вопросы. И как раз в день моего рождения я получаю сообщение от почтальона, что мне пришел пакет. Первая мысль была о Елене Колеватовой, это ее письмо. Это оказался пакет из Дании, от подруги, к моему дню рождения. Но с этого дня я начала усиленно ждать письма Елены, словно чувствовала, что оно вот-вот придет. Оно пришло 10 июня, в день преп. Елены Дивеевской. А отправлено было именно 26 мая, как я увидела по штемпелю. В мой день рождения! Вот такие вот случаются совпадения.

Письмо на трех листах, отпечатанных с обе их сторон. Получается полностью заполненных шесть страниц, страницы пронумерованы мной самой, для удобства сканирования и публикации.

Елена, на вопрос, можно ли показать ее письмо исследователям в интернете, задумалась, засомневалась. Надо ли, чтобы жизнь ее родных была выставлена на всеобщее обозрение. Я ее понимаю, зная, как опасны некоторые дятловеды в своей жестокости и недалекости восприятия фактов. Полученное письмо я показала тому, кто мне дал адрес и телефон Елены. Меня предупредили, что письму не поверят и не оставят на нем камня на камне.

Но все же в дятловедении встречаются и нормальные, добрые люди. Именно им и адресованы воспоминания Елены. Они поймут, что Елена рассказала то, что ей когда-то рассказывали родные, и именно мама. Они могли ее щадить и смягчать или умалчивать какие-то вещи.

Да и кто такие, эти так называемые горе-дятловеды, чтобы подвергать критике и сомнениям слова человека, пожелавшего поделиться воспоминаниями о Саше Колеватове, человеке, о котором мы еще ничего толком не знаем, т.к. не было оставлено воспоминаний его родных людей?

Сказать, что я была спокойна, открывая письмо, будет неправдой. У меня руки тряслись от волнения. А когда начала читать письмо, тут меня просто прорвало, хлынули слезы, так потрясло и взволновало ее простое повествование. Особенно меня потрясло упоминание о сне, который был Римме Сергеевне 2 или 3 февраля, Елена точно не помнит дату. В этом сне 'было об уходе' - так кратко сказала она. Это первое признание родных, что кому-то из них приснился погибший дятловец. И приснился в конкретный день, что может нести важное сообщение о дате гибели группы. Меня поймет только тот, кто сам слезами обливался от внезапно прорывавшихся чувств к дятловцам. Вспомнились сейчас слова одного исследователя, как он всю ночь смотрел фотографии и вдруг начал рыдать над той, где Семен обменивается головным убором с Колей. Смейтесь над нашими слезами и чувствами, вы, черствые сердцами, а мы вот такие. И вы нам не судьи.

Я позвонила Елене, как обещала, что ее письмо благополучно дошло. Конечно, меня захлестывали эмоции и вопросы, ответы на которые я просто не могла уже ждать еще три месяца. Я спросила про нож и ножны. Спросила про записную книжку Саши. Елена сказала мне, что переехала, что она написала письмо журналистам Комсомольской правды, хотела с ними встретиться и поговорить, но переезд отложил эту встречу. Журналисты пришли и не застали Елену по старому адресу. Попросила меня связаться с ними, когда она будет готова встретиться с журналистами. Я обещала помочь. Все телефоны я уже передала Елене. Так что в скором будущем ожидается новый репортаж о дятловцах.

Очень жаль, что в первом письме Елена так и не дошла до того момента, какой версии придерживалась Римма Колеватова, поэтому я спросила об этом по телефону. Ответ был - ракетной. Елене понравился материал Комсомольской правды, где было интервью какого-то 'ракетчика'. Кажется, именно этот материал также понравился и С.Н.Согрину, он упомянул о нем положительно в одном из писем. Я не сторонник ракетной версии, считаю ее дезой, специально запущенной среди населения и следственной группы органами КГБ еще в марте 1959 года. Поэтому все эту информацию пропускаю мимо ушей, не взыщите. Кому надо, найдете этот материал сами.

Елена сказала, что она пока не написала, что творилось на похоронах дятловцев, вокруг организации похорон, что Римма Сергеевна была в курсе многих событий. Елена обещала написать в следующем письме.

Также я попросила подробнее написать о сне, который видела Римма Колеватова. Эта тема меня особенно интересует.

Нож и ножны.

К сожалению, Елена не смогла сделать фото ножа, объяснила это поломкой фотоаппарата, но обещала сделать фото и прислать позже. Пока она обвела контуры этого ножа на странице своего письма, чтобы показать наглядно его размеры. Сначала я приняла этот рисунок за каракули, которые любят оставлять дети на бумагах взрослых. А прочитав письмо, поняла, что означают эти линии. Да, это тот самый нож, который был с Сашей в последнем походе на Отортен, и ножны к нему, те самые, колеватовские, их лично видела Римма Колеватова и признала - подтвердила Елена. Нож размером от кончика острия до кончика ручки примерно размером 23,5 см. Длина самого лезвия примерно 12,2 см.

Как сказала Елена, это обычный кухонный нож, в семье он давно, его брали в походы Саша и сама Римма Сергеевна. Она считала его семейной реликвией, дорожила им как памятью о Саше. Поэтому очень просила следователя Иванова отдать этот нож родственникам. Л.Н. Иванов, по одному ему известным причинам, не хотел отдавать ни нож, ни ножны к нему. Потом сказал, что возвратить может только что-то одно: или нож, или ножны. Римма Сергеевна выбрала нож. Ножны остались у следователя.

Эта фотография сделана при встрече режиссера документального кино Эдуарда Анищенко с Еленой Колеватовой.

Мне вспоминается фотоаппарат Николая Тибо-Бриньоля, который следователь Иванов показал родным Коли, но так и не отдал его, запер в сейфе. И мольба мамы Семена Золотарева возвратить ей фотоаппарат сына.

Фотоаппарата у Саши в том походе не было, - сказала Елена.

По поводу дневников Саши, его записных книжек, сохранились ли они?

Я была в шоке, услышав ответ Елены. Да, все старые записные книжки Саши и дневники хранились в семье до недавнего момента. А потом Елена сожгла их: записные книжки, походные дневники, карты... вот про фото я не помню, сожгла ли тоже. Но фото я попросила дать, если они сохранились. Сначала Елена хотела отдать все дневники и карты в турклуб, как она сказала, а то за клуб, я не уточнила, не хотела перебивать ее, да и неважно уже. Но потом она увидела какую-то телевизионную передачу, 'Битва экстрасенсов' или Шоу Малахова, пошли и другие передачи, Елена была очень возмущена тем, что говорилось по телевизору, и решила, что все эти личные дневники и карты Саши не должны попасть в руки посторонних людей, 'экстрасенсов', как сказала Елена, и она сожгла их. Говорит, когда сжигала, плакала. Но у нее в этот момент был тяжелый период -сильно болела, боялась умереть в любой момент и оставить личные вещи Саши чужим людям. «Я не хотела, чтобы экстрасенсы копались в этих дневниках».

Будем надеяться, что рукописи не горят. Что появится когда-нибудь дневник Саши Колеватова из того последнего похода.

Записную книжку Саши из последнего похода им не вернули, про нее вообще родным ничего не говорили.

Ну вот пока все.

Еще много вопросов осталось без ответов.

Я очень благодарна Елене за ее письмо. Это первое сообщение близких родных о Саше Колеватове. Не воспоминания посторонних людей, а именно воспоминания родного человека.

Письмо от Елены Колеватовой

«Ни о чем староверческом в семье я не слышала. И моя бабушка, и одна из ее сестер, которую я хорошо знала, были людьми искренне и глубоко верующими, но напоказ это не выставлялось. Как было принято в те времена, в подростковом возрасте бабушку отправили в Екатеринбург для учебы у модистки-шляпницы. Бабушка выучилась на портниху, белошвейку, шляпницу и скорняка и познакомилась с дедушкой. К сожалению, о его семье мне почти ничего неизвестно, кажется, они приехали из Вятки. Они поженились, у них родилась старшая дочь Нина, и началась гражданская война. Дедушку мобилизовали в белую армию, он даже имел какой-то небольшой чин, но был фельдшером. Как Вы понимаете, чрезвычайно востребованная в те времена специальность. Где-то далеко в Сибири он был тяжело ранен, и бабушка, оставив маленькую дочь родственникам, уехала его выхаживать. Кстати, его брат воевал за красных - классическая ситуация. Бабушка с дедушкой вернулись в Екатеринбург, и у них родились Вера, Ангелина, Римма, Саша и Танюша, которая умерла маленькой. Предполагаю, что старших дочерей крестили, а вот насчет мамы и Саши я так и не смогла узнать. Началась борьба с религией; старшие дочери просили не портить будущее им и карьеру отцу. Дедушка ктому временистал бухгалтером, его назначали главным бухгалтером «для укрепления производства» на разные предприятия, так что фигурой он был весьма заметной, и религиозность семьи могла сильно не понравиться его начальству. Но не-исключено что бабушка с сестрой окрестили младших тайно и никому не говорили. Увы, об этом знают только они. Семья жила небогато, поскольку Личного хозяйства почти не было, но весело. Дедушка с бабушкой часто. приглашали гостей и не реже раза в неделю ходили в оперный театр, у дедушки была большая библиотека, насколько я помню, Бальзак, Марк Твен, хорошие детские книжки. При всей своей незаурядной внешности (рост больше 180, статный, классический белый офицер) он очень любил играть с детьми. Хотя свободного времени у него было мало, ондаже в отпуск никогдане ходил; детям он всегда строил зимой огромную снежную горку, иногда строили ледяную крепость. Летом построил для младших настоящий маленький дом, в который бабушка сшила маленькие занавески й постель. К сожалению, дедушка погиб рано - попал под поезд, и осталась бабушка с детьми одна, да еще и не очень здоровая - у нее ужё начинался ревматизм. Перебивались, как могли.

Еще при жизни дедушки тетя Нина поступила в медицинский институт, она действительно была отличница, комсомолка, спортсменка и просто красивая девушка, как говорится в известном фильме. Я видела ее старую фотографию - просто Грета Гарбо. Активно участвовала в общественной жизни, ездила на тушение торфяников, было у нас такое, очень опасное занятие. К концу института вышла замуж за Николая Анатольевича Анисимова, конструктора, из дворян. В войну он работал начальником КБ на ЗиКе, а это помасштабней иного генерального директора сейчас. Был награжден Сталинской премией. У них родились дочь Таня и сын Толя, который несколько лет тому назад умер. Тетя Нина работала рентгенологом в поликлинике УПИ, была очень известным специалистом, но ни о каких справках для участников похода я не слышала.

Тетя Вера тоже хорошо училась, любила разводить цветы и участвовать в самодеятельных спектаклях. Впоследствии‚ она поступила в УПИ на химико-технологический факультет, а затем в аспирантуру. Увлекалась вышиванием, у меня до сих пор хранится сшитая бабушкой для Саши рубашка, которую вышивала тетя Вера. Именно с тети Веры началось в нашей семье увлечение фотографией и туризмом. Впоследствии ее пригласили на работу в Пермский политехнический институт, и онатам организовала кафедру общей химии. К этому времени ей уже удалось совершить несколько поездок за рубеж - в Болгарию, Чехословакию, Индию. В те годь мало кто мог выехать за пределы страны. Замуж она не вышла, детей у нее не было.

Ангелина рано пошла работать на кондитерскую фабрику. Потом она сбежала из дома, когда ей не было 16 лет, и очень долго семья о ней ничего не знала. Она осела в Чечне, вышла замуж за очень хорошего человека Александра Шевченко, кажется, работника железной дороги. У нее были дети Таня, Нина и Вася, кажется, все. Умерла она довольно рано, я думаю, что от переутомления. Мама один раз к ней съездила, не помню, в каком году, и один раз она сюда приезжала, меня тогда еще на свете не было.

Следующая сестричка, появившаяся на свет, была моя мама, Римма. Очень самостоятельная девочка, самая большая бабущкина помощница. Старшие к тому времени учились, так что по хозяйству помогать и нянчить младших пришлось в основном маме. Тем не менее она была круглой отличницей и очень любила читать. Любимая игра у нее была не в магазин и не в дочки-матери, а в библиотеку. После школы она поступила учиться в педагогическое училище, после чего ее по распределению направили работать завучем. Номер школы я, к сожалению, не знаю, могу только показать, где она находится. Маму не испугала ни должность, ни то, что некоторые ученики- второгодники были ей ровесниками, работу она-организовала наилучшим образом. Меня безумно удивило, что-на ее похороны пришел представитель от педагогического коллектива, хотяя им не сообщала и мама уже больше 50 лет там не работала. Но не буду забегать вперед. Школа была обыкновенная, не привилегированная, контингент был весьма разнообразный. Много было шпаны, которая могла и глаза выколоть, были и дети высокопоставленных родителей, например, главного прокурбра области, начальника управления геологоразведки. Как Вы понимаете, это сыграло немалую роль в сборе информации по поиску группы Дятлова, и я полагаю, что многие факты маме становились известны раньше, чем следователю. Дети в мамином классе учились невероятно хорошо, маму чуть не уволили, когда решили, что она «занимается приписками». Комиссия не могла поверить, что все дети в классе, включая мальчиков, просто знали русский язык на «отлично»! Вечерами рисовали стенгазеты и занимались внеклассной работой, по воскресеньям ходили в походы по окрестностям. Когда в нашем городе организовывали Дендрологический парк, дети там так активно помогали высаживать цветы, что школе объявили благодарность. Родители не могли нарадоваться, попасть в класс к маме было много желающих. Я сама - свидетельство маминых незаурядных педагогических способностей: все знания по русскому языку за 5 лет учебы она без особого труда вложила мне в голову за неполный месяц. А в математике она разбиралась еще лучше. Мама поступила учиться заочно в педагогический институт (учиться на дневном отделении не было возможности, на стипендию не прожить) и с успехом его закончила, одна из двоих закончивших из всей группы. Кстати, что интересно, в тяжелые военные и послевоенные времена, в семье без отца все дети (кроме Ангелины) получили высшее образование, а ведь в те годы школу-то не все заканчивали. Впоследствии маму пригласили на работу в педагогический институт, где она и проработала почти до 80 лет. Что касается увлечений, то, несмотря на очень высокую занятость во время работы в школе, мама по-прежнему-любила читать, вышивала на машинке (очень трудоемкое занятие), занималась бальными танцами, ходила в походы, когда выдавался свободный выходной, то с друзьями по окрестностям, а в отпуске по Крыму, Кавказу. К сожалению, так и не исполнилась ее мечта побывать на Байкале. Дочь у неё одна, я. Кстати, на свет я появилась уже после гибели группы, так что-рассказываю обо всем со слов родственников.

И вот наконец в семье родился долгожданный сын. Поначалу ребенок был болезненным, страдал рахитом, но потихоньку выправился. Маму определили Саше в няньки, так они вместе и росли. Одна из любимых игр у них была «Школа», в результате чего Саша рано и неожиданно для родителей научился читать и поразил отца, прочитав заголовок в газете. Так что чтение рано стало одним из его любимых занятий. Как я говорила, дома была хорошая библиотека, да и мама активно носила книжки из школьной библиотеки. Однажды, уже будучи подростком, начитался про негров и теплым летним вечером остался в одних трусах; натерся с головы до ног углем, сзади привязал ухват, так, чтобы рога торчали, повесил на шею ожерелье из электрических изоляторов, взяя в руки копье и встал у ворот. Чего он ожидал, не знаю» но стадо, увидев такое чудо, взревело и разбежалось. Хозяйки долго ловили свою скотину и явились к бабушке с претензиями. Пришлось ей сказать, что она сына выпорола. Бабуике, в отличие от доброго и заботливого дедушки, чаще доставалась суровая воспитательная миссия. Впрочем, хорошая жизнь семьи длилась недолго: погиб дедушка, началась война. Во время войны бабушка с Сашей жили в Тавде, к этому времени у бабушки руки- ноги уже плохо слушались из-за ревматизма. Мама училась в педучилище в Свердловске, тетя Вера - на химфаке УПИ. Тетя Нина к тому времени уже растила детей. Понимаете, к войне семья осталась без единственного кормильца, бабушка больная, дети учатся. Значит, огорода почти нет, рабочей карточки нет, дров нет. Как все выжили - уму непостижимо. Мама даже в каникулы работала, кажется, на хлебозаводе. Грузчиком, это в 14-то лет! А дрова из леса надо было на себе привезти, лошади не было. И вот так четыре года, да и по окончании войны тоже несладко было.

Но помаленьку жизнь стала налаживаться. Тетя Вера поступила в аспирантуру, и ей дали комнату в общежитии. Стали жить все вместе: бабушка, тетя Вера, мама и Саша. То, что Сашу после техникума распределили в Москву, удивления ни у кого не вызвало: учился хорошо, человек заметный. В те годы на серьезное производство людей отбирали по деловым качествам. В Москве он жил в комнате в квартире, соседи у него были, по-моему, с того же предприятия. Вроде бы былау. него в это время девушка, но семье он ее не представил, а лезть в личную зньу нас было не принято. Кстати, о девушках. Тут прозвучало, что Сашу не любили девушки, я бы не сказала, что это соответствовало действительности. Прежде всего, как и его сестры, он не делил людей по гендерному`признаку. Для нёгобыло важнее, какой человек, а не парень он или девушка. Будучи сам человеком умным, интересным, порядочным, веселым, он и общаться старался с такими же людьми. Конечно, от ограниченных девушек с сугубо матримониальными целями он старался плавно уйти, у него были более интересные и важные занятия. Когда мама с подругами после Крымского похода навестили Сашу В Москве, они развлекались по полной программе, девушки даже на ны хором ему речевку прокричали. Так Что. жизнь кипела во всех отношениях. Не припомню только, чтобы бабушка ездила в Москву. Думаю, вряд ли, она в эти годы уже плохо ходила. А тетя Саши в Москве жила, если я не ошибаюсь, ее звали Галина и была она инженером путей сообщения. Но не знаю, общались ли они. По поводу дальнейших событий Вы задали много вопросов, которые у нас в семье не возникали, но попробую ответить на них, исходя из косвенных данных. Тот факт, что Саша вернулся для продолжения образования, ни у кого удивления не вызывал. Отработал положенное по распределению и снова поступил учиться - это было совершенно нормально. Ни про какое облучение в это время тоже речи не шло. Что сменил специализацию - тоже не особенно удивительно.

Конфликтов у Саши на работу не было, отношения были хорошие, но и крепкой дружбы, по-видимому, не возникло, так что терять было почти нечего.

Подмосковье все-таки не могло обеспечить таких фееричебких впечатлений, как Урал. Ради справедливости должна отметить, что-к изумительной природе у нас прилагается непредсказуемый климат, так что любителям экстрима в прямом смысле слова далеко ходить не надо. Ну и не последнюю роль, видимо, сыграла возможнасть снова жить с родными, которых он очень любил. Наверное, эти годы были самыми счастливыми в жизни семьи. Страна восстанавливалась после воймы. Работать приходилось много, а довольствоваться малым, зато были мир и переспективы счастья. Во Втузгородке собралась техническая элита города, все друг друга ча. Часто ходили в театры, увлекадись подпибными изданиями, постоянно ходили в гости, зимой любимым развлечением был каток. И, конечно зимой и летом ходили в походы, иногда на один день, просто для развлечения, ине сложные, категорированные. В походах Саша вел дневники и фотографировал пейзажи. Конечно, в походах было много интересного и неожиданного. Как-то в майские праздники проснулись и обнаружмли, что палатки и все вокруг завалено толстым слоем снега. А однажды летом, далеко от жилья, наткнулись на огромную поляну лесной клубники, так Саша прямо на костре испек пирог. Что касается самодельного ножа, то он действитедьно был. Если Вы имеете в виду этот, который я здесь обвела, то он хранится у меня. Трубка у него тоже была, но я еще не распаковала вещи после переезда и поэтому не могу точно сказать, сохранилась ли она.

Вскоре тетю Веру пригласили работать, в Пермский политехнический институт и дали-там жилье, бабушка переехала жить к ней. Мама и Саша остались вдвоем. Конечно, учительской зарплаты и стипемдии не хватало, Саше приходилось подрабатывать. Разгружал вагоны, участвовал в массовке в оперном театре. Кстати, любил петь фрагменты из арий, также как и бабушка. Незаметно подходило к концу- время учебы, приближалось распределение в закрытый город. Это огорчало Сашу, так как означало конец походам. Именно поэтому он решил сходить в поход последний раз, хотя идти под руководством Дятлова ему не особенно хотелось - слишком авторитарный. Подготовка в походу в целом не отличалась от всех других, проблемы были вполне обычные. Единственным сущебтвенным недостатком, с маминой точки зрения, было то, что они не взяли рацию. Конечно, родные всегда беспокоились во время похода, ведь всякое может случиться. Но ребята были опытные, ответственные, практически с любой проблемой могли справиться. В ночь на 2 или 3 февраля, точно не помню, мама видела сон о Саше. Я о нем рассказывать не буду, так как о причинах трагедий в нем ничего не говорилось, но однозначно об уходе. В положенный срок группа не вышла, обычно такого не случалось. Через некоторое время родные начали обращаться в турклуб, но там тоже ничего не могли сообщить. Родственники терялись в догадках, ведь зимой туристы не могли долго находиться в лесу, а если бы кто-то из них вышел к людям, то обязательно сообщил бы. И потянулись дни ожиданий и отчаяния.

На этом я пока заканчиваю, так как больше 3 листов почта не принимает.
До свидания.
Лена».

© Майя Пискарева
30 июня 2014 г.

Четвертого ноября 2014 года получила второе письмо из Екатеринбурга от Елены Колеватовой.

Я уже было собралась звонить ей, напоминать об обещании продолжить воспоминания. Елена попросила дать ей время разобраться со своими неотложными делами и не беспокоить ее до конца сентября-начала октября. Начался ноябрь, и я решила напомнить о себе, как неожиданно приходит ее письмо. Приятно сознавать, что человек помнил о своем обещании, не забыл, написал, ответил!

Письмо меня разволновало, и сами поймете, по каким причинам.

В письме имеется некоторая информация, которую Елена просила не сообщать, поскольку человек давал подписку о неразглашении. Эти места я вырезала из письма.

Наиболее важные моменты письма, конспект:

«Насчет облучения Саши во время работы в Москве я никогда не слышала, но не думаю, что столь важное событие никогда бы не упоминалось в семье. О справках, выписанных Ниной Сергеевной для похода, тоже ничего не знаю.

По поводу дня рождения Саши во время похода. Мама предполагала, что он выдумал это для отвлечения от какой-то конфликтной ситуации, которые были вполне обычным явлением в таких сложных погодных условиях и при столь авторитарном руководстве, как у Игоря Дятлова. Не думаю, чтобы это на что-то повлияло, просто Саша не любил конфликтовать по мелочам.

Я не знаю, был ли у Саши с собой во время похода фотоаппарат, но дома у нас ни его фотоаппарата, ни дневников из последнего похода не было.

Свитерами запасались заранее, но откуда их приносили, не знаю. О пропавших после похода Сашиных вещах тоже ничего конкретного сказать не могу, так как и вообще в те времена вещей было немного, а в походе еще и часто одалживали вещи друг другу. Кое-что из личных вещей, конечно, сохранилось. Фотографию ножа Вам, наверное, уже Ваши друзья переслали, трубка тоже сохранилась. Нож мама, как бы это поточнее сказать, забрала у следователя, ну а ножны пришлось оставить. Спасибо, что нож отдали, вообще-то это вещдок. Ну а трубку он, видимо, с собой не брал.

Про помощь И.Ф.Рягина уже сказано в разных источниках, он по черновикам и по памяти восстанавливал маршрут, мама говорила об этом же. Впоследствии мама поддерживала отношения и с Ю.И.Рягиным.

Мама не рассказывала, была ли она на перевале, но неоднократно вспоминала о процедуре опознания в морге. Не очень-то тела походили на замерзших. Я нашла свидетельство о смерти Саши. Высылаю копию свидетельства, но оно новодел.

Про все травмы мама, конечно, знала.

Конечно, семьи погибших в это время поллерживали между собой отношения, мама особенно часто рассказывала про семью Дубининых. Ну а через непродолжительное время многое изменилось в жизни: «иных уж нет, а те далече».

То, что Сашу нашли не сразу, конечно, давало еще какую-то безумную надежду. Ведь можно было подумать, что их, например, нашли, выходили и увезли манси, или случилось еще что-то невероятное. Поэтому мама и ее сестры даже не рассказывали бабушке о случившемся. Но как можно было ей объяснить, что сын вернулся из похода и не пришел к ней? И несколько месяцев не пишет? Конечно, бабушка догадывалась, и после похорон ноги у нее отнялись окончательно. И надежда на то, что обнаружение оставшихся туристов что-то изменит в общей картине гибели, тоже не оправдалась.

О жалобах в Москву и в генпрокуратуру я ничего не знаю, а что касается угроз со стороны властей, то, безусловно, все это имело место.

Чтобы не заканчивать письмо на столь печальной ноте, посылаю Вам фотографию, к вопросу об увлечениях Саши. Эту картину он сделал сам и она висела в их комнате в общежитии. Одну из фотографий из похода увеличил, вручную тонировал, застеклил и сделал раму из багета. Если Вы посмотрите внимательно, то увидите, что на рюкзаке лежит клетчатая рубашка, наверное, день был очень теплый. Хотелось бы верить, что погибшие туристы попадают примерно в такой рай.

С наилучшими пожеланиями
Елена.»

Девятого апреля пришло третье письмо от Елены. Она прислала фотографии свидетельства о смерти Саши и фотографии с похорон "последней четверки". Фото были помещены в соц.сети контакт в сообществе "Перевал имени группы Дятлова" и сайте "тайна ли". Наиболее важные моменты письма:

«Что касается Ваших вопросов, постараюсь ответить.

То, что Дятлов был авторитарным, это нормальное свойство характера, часто присущее потенциальным руководителям. В критических ситуациях, которые иногда возникают в походе, оно часто бывает необхолимым. Остается надеяться, что все его решения были подкреплены опытом и знаниями. Как я уже Вам, кажется, писала, именно поэтому Саша не очень хотел идти с ним в поход. Но в результате все-таки пошел, потому что его интересовал маршрут и с большинством участников он был хорошо знаком. Мог бы, конечно, пойти и с другой группой, все это в определенной степени было делом случая. Просто не так уж много туристических групп в то время отправлялось в такие походы, а у него это была последняя возможность,

По поводу маминого сна я вряд ли сообщу Вам что-нибудь новое, у нас никогда по этому поводу специального разговора не было. Когда-то к слову мама обмолвилась, что видела очень короткий и страшный сон, в котором Саша с ней попрощался, но никакого отношения к произошедшей трагедии он не имел.

Теперь об опознании. Действительно, родственникам не рекомендовали опознавать тела, но мама сказала, что она не хочет хоронить неизвестное тело, и с отцом Люды Дубининой они пошли вместе. Опознание происходило так: с нужного тела сняли простыню и тут же закрыли вновь. Этого было достаточно. Поэтому я могу поручиться только за то, что родственники опознали Сашу и Люду. Мама говорила, что родители Люды очень тяжело это переносили и здоровье у них сильно ухудшилось, а она сама после этого на месяц речь потеряла. О работе мамы Дубининой я ничего не знаю.

Конечно, информацию о травмах мама знала, возможно, не очень подробно, но знала. Я же Вам писала, что вся информация, которая поступала по этому делу, практически одновременно поступала и маме. Но мама никогда на этом внимания не акцентировала, хорошо представляя себе, что во время катастрофы люди могут получить самые разнообразные травмы.

По поводу Кривонищенко мама говорила, что родственники хотели похоронить его поближе к месту жительства.

По поводу Никитина я слышала, что он был студентом УПИ и умер от пневмонии. Похоронили его вместе с группой Дятлова просто потому, что он умер накануне похорон. Но на достоверности этой версии я не настаиваю.

Не знаю, было ли у Саши две трубки, у меня сейчас только одна. Курил он редко, поэтому и фотографий с трубкой нет. По мере того, как она найдется, я вышлю Вам фотографию.

О Минине я ничего не знаю, посмотрю, когда сойдет снег, мне кажется, я такую фамилию не видела.

Про наблюдателей на кладбище. Если я не путаю ничего, мама когда-то говорила, что когда она пришла полить цветы, какие-то люди ее спросили, что она тут делает. Ну, мама им и объяснила. Больше к ней никто не подходил. Наверное, просто хотели запугать людей, чтобы информация не распространялась, хотя все это глупо. Ноу нас так часто делается.

Посылаю Вам фотографии с похорон, на верхней процессия идет по проспекту Ленина, на нижней - Михайловское кладбище. Эти фотографии я еще в прошлом году давала переснять Кунцевичу, так что, может быть, они есть где-нибудь на сайте».