Памяти Игоря Олеговича Макушкина.

Год назад, к большому сожалению, ушёл из жизни ещё один человек, имеющий отношение к нашей теме Перевала - старший преподаватель кафедры криминалистики Уральского государственного юридического университета имени В. Ф. Яковлева, Макушкин Игорь Олегович. Игорь Олегович - сын эксперта-криминалиста Генриетты Чуркиной, которая в 1959 году провела экспертизу Дятловской палатки. Для всех нас оборвалась ещё одна ниточка памяти, между нашей современной реальностью и событиями далёкого 59-го года. Мне посчастливилось успеть пообщаться с Игорем Олеговичем по телефону, и скорее всего я последний человек из нашего дятловедческого сообщества, кто беседовал с ним перед тем, как он через какое-то время тяжело заболел и отошёл в мир иной. Конечно, моё письменное общение с Игорем Олеговичем Макушкиным началось задолго до того, как мы с ним созвонились. У меня остались самые приятные впечатления об Игоре Олеговиче, как об общительном и открытом человеке, и в память о нём, я хочу поделиться со всеми исследователями нашей темы расшифровкой записи того телефонного разговора с ним, который состоялся 25 декабря 2022 года.

Игорь Олегович сам предложил мне созвониться и пообщаться после моего очередного письма к нему, вот такого содержания:

Уважаемый Игорь Олегович, здравствуйте!

Извините за беспокойство, но я опять к Вам, с ещё одним вопросом по теме трагедии группы Дятлова. Слишком коротко не получится объяснить, потому что нужно понимание Вами, для чего этот вопрос задаётся. Дело в том, что в отчёте московской комиссии от оргбюро союза спортивных обществ, есть такое высказывание: "Экспертами было установлено, что сначала скат палатки был вспорот изнутри несколькими ударами ножа." Вот на этом создаётся конспирология, что ещё до официальной экспертизы, которую проводила Ваша мама, была проведена секретная, результаты которой лежат в "суперсекретном" нулевом деле. Есть воспоминания бывшего судьи Ивделя, Новокрещенова, такого содержания: "Доставили палатку в Ивдель и мне повезло, что я оказался в прокуратуре, утром это дело было, приехала женщина эксперт с Уральского бюро экспертизы, эту палатку натянули в кабинете Коротаева, тут присутствовал прокурор области Николай Иванович."

К этому ещё и книга Ярового, что какая-то женщина эксперт осматривала палатку ещё в Кожаре - прототипе Ивделя. Вы уже отвечали на вопрос по Яровому, и сказали что это женщина похожа на подругу Вашей мамы. У Новокрещенова об этом эксперте осталось такое воспоминание: "Симпатичная женщина средних лет."

Но желательно всё-таки прямое подтверждение от Вас, что скорее всего этот эксперт была подругой - коллегой Вашей мамы, и в том, что если ещё в первой декаде марта палатку осматривал эксперт, то этого достаточно для опровержения конспирологий про секретную экспертизу. Ведь простым людям без разницы процессуальные тонкости, экспертиза это, или просто срочный осмотр для помощи следствию, и для понимания в какую сторону идти. А значит москвичи именно этого эксперта и имели ввиду. От Вас, пожалуйста, хотелось бы подтверждение, что такой осмотр вполне реален, и описанный эксперт, вполне мог быть подругой Вашей мамы. И пожалуйста, ещё раз назовите её имя. И может ещё какие-то подробности о ней вспомните. Буду Вам очень благодарна.

Игорь Олегович Макушкин

В ответ, Игорь Олегович мне написал:

Здравствуйте, Ольга! Я вообще не возьму в толк, про "подругу мамы". Да, мама была в Ивделе сама. Никогда ни про какую "подругу" я не говорил. Давайте, время определим и созвонимся. Иначе не разобраться, я полагаю.

Вот так и состоялся наш разговор, и конечно не только по заданному мной вопросу, но и о многом другом, имеющем прямое отношение к нашей теме.

– Игорь Олегович, здравствуйте! Я вас наверно смутила своим последним вопросом.

– Здравствуйте, Ольга. Нет, но мне было не понятно, о чём речь, поэтому и предложил, что лучше нам поговорить, чем туда-сюда предложения писать. Я Уголовное Дело не изучал, но фрагментарно его конечно смотрел, так как общался, из всех интересующихся эти вопросом, с Натальей Варсеговой и Олегом Архиповым. Есть у меня такой товарищ, друг, мой бывший коллега Анкудинов Вова, мы с ним сидели в одном кабинете, когда работали на Бажова в Судебной Экспертизе. Иногда мы с ним что-то обсуждали, и я знаю, что он писал на Тайне.ли. Туда я последний раз заглядывал, когда ко мне обращалась Майя Пискарёва, это было больше пяти лет назад, а может уже и все десять. Давно это было. Всё, больше никаких общений у меня не было, и поэтому вопрос вызвал у меня недоумение. О какой подруге идёт речь? Вы упоминали о Яровом?

– Да, был такой писатель и журналист, он присутствовал на поисках в 59-м году, а через несколько лет написал повесть, в которой описывается реальная история, связанная с трагедией группы Дятлова. В этой книге он и описывал эту женщину, которая в Ивделе осматривала палатку. Это могла быть подруга вашей мамы, став прототипом той женщины-эксперта из повести Ярового?

– В письме вы упоминали какую-то женщину, но я не помню кому именно - то ли Варсеговой, толи ещё с кем-то мог говорить об этом, что у мамы была коллега, которая работала на кафедре, но она судебный медик, некая Семушина Зинаида Фёдоровна. Но она не более чем мамина коллега по кафедре, по институту. Никакого отношения, или участия в этом деле она не принимала, об этом я ни разу не слышал. Она была просто коллегой и подругой мамы.

– Я постараюсь более подробно объяснить, по каким причинам вообще возник этот вопрос. В начале поисков на Перевал, от Всесоюзной секции туризма, приезжали москвичи, они изучали место происшествия и район поисков пропавших туристов. А в конце марта, 23-го числа, составили докладную записку по обстоятельствам дела. В ней было указано, что "экспертами было установлено, что сначала скат палатки был вспорот изнутри, несколькими ударами ножа." Но дело в том, что ваша мама получила палатку для исследований только 3 апреля, а закончила экспертизу 16 апреля. Но в докладной записке упоминание об экспертах было зафиксировано ещё 23 марта. Таким образом получается, что сведения из заключений Свердловской НИКЛ никак не могли попасть в их докладную записку. На этот факт обращал внимание писатель Олег Николаевич Архипов, что кто-то из экспертов всё-таки исследовал палатку, ещё до её официальной экспертизы.
И было предположение, что Яровой в своей книге описывал подругу вашей мамы, что это она была в Ивделе в марте месяце, и ещё до отправки на экспертизу, осматривала эту палатку. Ну значит это не она. В книге Ярового есть одна интересная и запоминающаяся особенность - эта женщина курила.

– Понимаете, эта женщина, Семушина Зинаида Фёдоровна, она именно судебный медик. Но с Возрожденным она в этом деле никакого участия не принимала. Да, она курила "Беломор", одну за одной, я хорошо её помню, и дочку её знал, и её семью. И на даче у них бывал, ну в общем общались пока я был ещё ребёнком. Поэтому эту женщину я помню очень хорошо. Она, ну не то чтобы местная легенда среди судебных медиков, но её знают и помнят до сих пор. Это люди той закалки, той эпохи, как например Ганц: "А, это тот Ганц!" И о них помнят до сих пор. Но она была судебный медик, и к той палатке иметь какое-то отношение она никак не могла.
А я, честно говоря, думал, что уже как-то подзатух, этот дятловский огонь. Фильмы поснимали, друг друга пообсуждали, и всё. Когда-то прокуратура Свердловской области возобновляла расследование, но это было больше похоже на мышиную возню, которая ничем не закончилась. Я вот с Вовой Анкудиновым иногда разговариваю, он такой дотошный, в хорошем смысле этого слова, очень кропотливый. Мы когда-то с ним экспертами работали, а он - эксперт от Бога, правда потом в судьи ушёл, но это уже другая история. У него экспертный подход всегда был очень щепетильным, докопаться до всего он старался всегда очень тщательно, до конца. Он мне рассказывал, что он провёл исследование по пишущим машинкам, и что протоколы судебных медиков были напечатаны на той же машинке, что и прокурорские бумаги.

– Игорь Олегович, если вернуться к вопросу по дятловской палатке, меня интересует ваше мнение всё по тому же самому моменту. В конце марта, москвичи уже составили докладную записку в ЦК КПСС, в ней было написано, что какими-то экспертами были выявлены разрезы изнутри, а также разрывы на скатах, что говорило про разное воздействие на палатку. Откуда они могли это знать? Ведь в то время ещё никто не отправлял палатку на экспертизу. И что же тогда за эксперты осматривали палатку, ещё до начала её официальной экспертизы? Присутствие вашей мамы, либо её подруги вы исключаете. Кроме того, характер повреждений должен был определять специалист-трасолог, у которого в это время под рукой должен быть весь соответствующий для исследований инструмент. Как вы думаете, о каких экспертах могла идти речь в докладной записке москвичей?

– Дело в том, что может быть не стоит так дословно воспринимать само слово "эксперт"? Я уже много лет преподаю судебную экспертизу и криминалистику. И даже сейчас следователи, судьи, с которыми я достаточно часто бываю на судебных заседаниях, особой разницы не видят, эксперт это, или не эксперт. Что-то исследовал - значит эксперт. Во многих товароведческих, оценочных экспертизах, они даже путали - вы эксперт, или вы оценщик? Вот это слово "эксперт" они совершенно не относят именно к тому процессуальному документу, которое называется Заключение эксперта, или Судебная экспертиза. Кто-то пришёл, кто-то посмотрел, своё мнение высказал - вот вам и эксперт сказал. Так же мы и по телевизору везде слышим, в многочисленных передачах: мнение эксперта, мнение эксперта. То есть на бытовом уровне, слово "эксперт" употребляется в самых различных смыслах, поэтому может быть человека, кто осматривал палатку, просто назвали экспертом, и всё. Никакого другого термина просто не подбирают. Мне даже сейчас говорят, судьи или следователи, вот заключение такое-то выполнено, а почему перед ним нет подписки эксперта, ответственности по статье 37, за заведомо ложное заключение? Я говорю - вы разве не понимаете, что это не эксперт, это специалист. И специалист не должен никакие подписки давать. Это в процессуальном плане - не судебный эксперт. Поэтому я склонен думать, что это мог быть любой человек, который пришёл и произвел какой-то оперативный осмотр, без постановления о назначении экспертизы. Кто-то пришёл, у него спросили - можете своё мнение высказать? А потом из этого уже пишут - эксперт смотрел. А он и не являлся никаким экспертом. А потом всё это просто облекли термином, что осматривал эксперт. Или может специалист, но не наделённый правами эксперта, в отношении которого не вынесено постановление, что он привлечен как судебный эксперт, как обычно бывает. И я слышал такое мнение, сейчас не могу связать это с каким-то конкретным фактом, что ту палатку осматривала какая-то швея, или портниха...

– Есть такое воспоминание, одного из следователей по этому делу, что палатку осматривала швея, ещё до того, как её отправили на экспертизу в Свердловск.

– Ну вот, какая-то швея высказала своё мнение. И ведь на моих глазах эту палатку вынесли и выбросили на помойку.

– Вы видели дятловскую палатку?

– Ну да. Так я потом даже пришёл, и матери сказал - всё, выбросили эту твою палатку. Дело в том, что мама из этой лаборатории уволилась в 67-м году, а я в неё пришёл работать в 81-м. Я в этой же лаборатории проработал с 81-го по 93-й год.

– Она так долго там хранилась?

– Да, и выбросили её в году 85-м или 87-м, то есть считайте что с 59-го года до 85-го, 25 лет она там всё это время и пролежала. Так мало того - сейчас это называется корпоративные мероприятия, а тогда совершались выезды на природу, так эту палатку брали с собой, чтобы не сидеть на холодной земле.

– Видимо потому, что тогда вещдоком её давно уже не считали.

Так если бы она была хоть кому-то нужна. Но она валялась, её - перекладывали, опять перекладывали, потом там канализацию прорвало, всё затопило, она начала плесневеть, её выбросили, и всё. Причём, никто ведь тогда этому особого внимания не уделял, для всех это было рядовое дело. Но может быть, если бы тогда на север никто на самолёте не летал, если бы, скажем, Возрожденный не залезал бы в бочку со спиртом после вскрытий, то вообще бы внимания не обратили. Обычное уголовное дело.

– Вряд ли Возрожденный залезал в бочку со спиртом, это ведь тоже, своего рода миф.

– По крайней мере такие разговоры имели место.

– Возможно, что это сильно преувеличено. Но спирт конечно они использовали, для дезинфекции рук например, для консервации биоматериала для гистологии, да мало ли ещё для чего, при работе с трупным материалом. Но вот именно так, чтобы полностью окунались в бочку со спиртом, скорее всего это не соответствует действительности.

– Дело в том, что когда я обсуждал, правда не помню точно с кем, с Варсеговой или с Архиповым, про то, что когда все ещё были живы-здоровы, у всех ведь ещё можно было обо всём поспрашивать. А когда всё это ушло в небытиё, только тогда начали всё это раскапывать, давайте-давайте. А спросить-то уже и не у кого.

– И палатку к тому времени, уже давно на помойку выбросили.

– А тогда её никто уже и не считал палаткой. Единственное, что я знаю от мамы, что все заболевания, которые скажем так, у неё проявились раньше своего возрастного критерия, она связывала именно с ней. Она мне говорила - "Это ведь только сейчас стало известно, что там могла быть радиация, так может мы тогда в Ивделе нахватались радиации, и от этой палатки, тоже мог идти радиоактивный фон." Они же тогда без счётчиков Гейгера работали, никто ничего не замерял, а они голыми руками, да ещё при работе чуть ли не ползали по ней.

Эксперт-криминалист Генриетта Елисеевна Чуркина, проводившая экспертизу палатки погибшей группы Дятлова с 3 по 16 апреля 1959 года в СНИКЛ (Свердловская научно-исследовательская криминалистическая лаборатория).
Фото предоставлено Олегом Архиповым.

Понимаете, ну пока я подрос, потому что ребёнку не было смысла об этом рассказывать. Но я и сам, где-то уже к концу школы, или когда уже в институт поступил, стал интересоваться такими мамиными рассказами, что участвовала в такой-то экспертизе, или что летала на самолёте на север, где произошло то-то и то-то. У нас ведь здесь были известны и более громкие убийства в 60-х годах, мама тоже почерковедческую экспертизу там проводила. И это одно из нескольких таких дел, которые ей в память врезались: "А вот знаешь, было вот то-то." Я не скажу, что эти рассказы носили такой уж профессионально-исследовательский характер, простое изложение фактов, что вот такое было, ездила смотрела с Возрожденным. У любого эксперта есть такие истории, что им особенно в память запало. И тем более, если бы это всё как-то культивировалась в те года, поддерживалось СМИ, или какими-то исследователями, но ведь лет 25 - 30 было полное забвение, никто и не вспоминал, и не было чувства какой-то особой значимости, ну было и было.

– Мне кажется, что массовый интерес к теме появился после выхода документального сериала о дятловской трагедии, снятого ТАУ в 97-м году. Именно с него, скорее всего, у многих и началось знакомство с загадкой Перевала Дятлова.

– Мама умерла в 99-м году, и за несколько лет до этого, может за 5 примерно, я знаю что какой-то корреспондент, то ли из газеты "Уральский Рабочий", то ли ещё откуда-то.

– Гущин, наверное?

– Я не помню фамилию, но какой-то журналист обращался, она с ним беседовала, потом вышла какая-то статья. Но это был единственный раз. И насколько я могу примерно сопоставить по времени - если она умерла в 99-м, то это было за 3-5 лет до этого.

– Скорее всего это был Гущин, в его статье было написано о фиолетовом оттенке на одежде последних погибших, которую снимали с тел и развешивали для исследований, и об истории с пропавшим языком, с которой началось наше общение, когда я первый раз к вам обратилась по уточнению этого вопроса.

– По поводу языка. Мне было рассказано об этом без каких-то особо интересных версий, а просто сам факт, что да, у Дубининой не было языка. Но именно конкретная причина никогда не обозначалась, из-за чего именно. А потом уже началось: откололся при транспортировке. Я даже кому-то, не помню, возможно Варсеговой, такой пример приводил, что биологическая ткань, она же одинаковая, так на мясокомбинате замороженных свиней забрасывают в кузов машины, но от них же ничего не откалывается. Если мы представим, что такое полость рта и язык, то в полости рта, как например язык внутри колокола, он ведь там отдельно так не болтается. В замёрзшем состоянии, он не будет каким-то отдельным элементом, который может отломиться сам по себе.

– Как я понимаю, прежде всего, из-за постоянной влаги внутри полости рта, он должен примёрзнуть к внутренней поверхности нижней челюсти, в виде единого с ней монолита.

– Поверхность слизистой, она влажная, конечно он должен примёрзнуть ко дну полости рта. Как люди могут до такого абсурда додуматься, когда выдвигают всякие версии. А те, кто имел к этому прямое отношение, Возрожденный, моя мама - все высказывали тогда, что это испытание оружия: да - это ракета, или что-то аналогичное. А другого мнения просто и быть не могло, только сам факт, что на севере было испытание какого-то секретного оружия, что привело к такой-то и такой-то гибели.

– Вы тоже считаете, что там произошла какая-то техногенная катастрофа?

– Собственного мнения на этот счёт я конечно иметь не могу, но из того, что я слышал в своём окружении - ну да, безусловно, другого варианта нет. И виновник гибели уж точно не снег. Я хорошо знаком с пасынком Ганца, это мой товарищ, когда-то мы вместе работали: я, Вова Шарунов, Вова Анкудинов. Я у него спрашивал: "Вова, ты что-нибудь знаешь, Ганц что-нибудь говорил об этом?" Он махнул рукой - "Да нет, никто ничего не говорил, всё настолько старое, что давно забыли, ничего не знаю." Вот и всё.

У входа в лабораторию Судебной Экспертизы на ул. Бажова 72, фото 80-х годов.
Первый ряд: первый слева - И.О. Макушкин, четвертый слева - В.В. Шарунов.
Из архива В.Д. Анкудинова.

– То есть тогда не придавали этому случаю какого-то особого внимания?

– Абсолютно. Если бы это не было настолько далеко, чтобы туда лететь на самолёте, в Ивдель, то есть куда-то на север в тьму-таракань. То есть, если бы это произошло где-то поближе, километров 30 от города, то тогда вообще бы никто не придал этому случаю никакого значения, что туристы замёрзли. Ну возможно ещё и окружающий антураж, придал в те года этому случаю какую-то значимость, та же окрашенная одежда на телах. Когда много не понятного, "но нам запретили говорить". Но то что это абсолютная правда, я знаю от мамы. С неё действительно брали подписку о неразглашении на 25 лет. Была бы это простая экспертиза, никто бы этого не делал. Чтобы пришли какие-то люди, из КГБ, и взяли подписку о неразглашении любых сведений, связанных с этим делом. Если бы допустим сошла снежная лавина - ну сошла и сошла, почему её нельзя было разглашать? Значит, всё-таки это было какое-то не рядовое событие.
Я сам сколько за свою жизнь экспертиз написал. Сотни! Но с меня ни разу никто подписки не брал, чтобы я что-то там не разглашал, хотя было время в 90-е, когда всякие заказные убийства пошли, преступные группировки. Ни разу такого не было.

– Вы общались с Борисом Алексеевичем Возрожденным?

– В те года мы сообща работали, медики к нам приезжали на экспертизы, комплексные экспертизы вместе делали, и мы туда ездили в Судебно-Медицинское Бюро, в морг. У меня одежда и оружие были на экспертизе, а им, например, надо не только труп осмотреть, но и определить дистанцию выстрела. Но по самому трупу определить дистанцию выстрела нельзя, только по одежде, и это я должен был сделать - то есть были какие-то взаимные работы. Да, общались, и с Возрожденным, и со всеми кто там работал. Но с Борисом Алексеевичем я это дело точно не обсуждал, потому что он бы мне сказал: "Ты чего, вон иди у матери спроси, мы с ней вместе там были." Борис Алексеевич на эту тему с Анкудиновым общался.

Вот это Уголовное Дело, которое сейчас есть у нас на обозрении, может быть оно вообще сформировано, скажем так, на публику. А первоначальное, полное, где-то в архиве и лежит. И даже если от всего этого абстрагироваться, от всех этих аспектов и доказательств, ну вот на ровном месте у участников этих событий никто не стал бы брать подписку о неразглашении. Раз есть сам факт этой подписки, значит это какая-то гостайна, которую вы не имеете права разглашать. Из-за снежной лавины органы безопасности не стали бы брать никаких подписок. А это точно было, от мамы я это хорошо помню. Она даже говорила: "Вначале я вообще боялась упоминать об этом деле, потому что с меня серьёзные люди взяли подписку на 25 лет." Так что сейчас, на мой взгляд, уже и концов у этого дела не найти.

У входа в лабораторию Судебной Экспертизы на ул. Бажова 72, фото 80-х годов.
Первый ряд: первый слева - В.Д. Анкудинов.
Второй ряд: вторая слева - Т.И. Михайлова (в 59-м г. исследовала палатку гр. Дятлова вместе с Г.Е. Чуркиной), третий слева - Шарунов В.В., четвертый слева - И.О. Макушкин.
Из архива В.Д. Анкудинова.

* * *

Ну вот вроде бы и всё, из самого важного, что сообщил мне Игорь Олегович, касаемо нашей дятловской темы. Я до сих пор испытываю к нему огромную благодарность, за то что всегда шёл навстречу и терпеливо отвечал на все вопросы, делился всем, что знал и помнил по теме Перевала Дятлова. Светлая ему память.