Slobtsov interview 1999

Pechurkina Rimma Aleksandrovna and Slobtsov Boris Efimovich Moscow March 1999

Slobtsov about the brignt lights in the sky: I didn't see anything When we finally got together, all the search groups, in a tent brought by the army, with a stove and warm sleeping bags, when the veterans from Tagil were sitting, were from Tagil, if I remember right, Yarovoy (from "Na Smenu!") Yes, who wrote the book "The Highest Category of Difficulty". Then the Tagil publication was discussed among those present - several dozen people gathered. They said that this is what happened. I didn't see anything, no unusual things in nature. Much of what is written are fantasies and assumptions. Take Akselrod for example. We were the youngest age group, third year in UPI. Our exams were later than those of the 5-year students. We gathered in the sports club. I don’t know who left when, it wasn't us who made the decisions. But it seems to me that our group was the first to arrive in Ivdel. We got together in the afternoon, then went to collect our backpacks. On the way, Vadim Brusnitsyn and I went to the Suvorov Military School, where they gave us a couple of rocket launchers, and we were at the airfield in the morning. The group was a combined hodgepodge. I can't even understand why I became the team leader. There was Vadik Brusnitsyn, who lured me into tourism. We had two winter hiked into the Sayan Mountains, we were quite experienced at that time. But some of the hikers were from senior courses.

–  February 17 and reference to Golovanov, who said that the Urals had nothing to do with it.
–  I don't even know if you can find something in the Department of Defense. Well, it's a coincidence that there was a launch on that day. Somewhere there were launches, maybe every day. What to make out of it. Those who saw it were not affected. After reading everything you get that they saw bright glowing stars with tails.

–  О радиограммах Масленникова есть такой запрос: объясните, что было 1 февраля. Это число звучало. Но может быть или не столько от небесного явления, сколько от печального события.

–  Не очень конструктивно пытаться разгадать эту тайну, разговаривая с людьми, которые на "спасаловке" были. Если не хватает кому-то фактов, я думаю их по многу раз повторили, надо выйти на другие службы. Ну пусть бы оказался кто-то более компетентный, чем мы... Ну, Кривонищенко поработал немного

–  Разговаривать, конечно, нужно со всеми. Но из этого круга трудно выйти. Обращение к читателям об этом говорят. Надо собирать все свидетельства, какие есть. А когда тайна "прорежется", можно будет писать во всем объеме.

–  Или хотя бы на базе оснований свидетельских показаний какие-то отдельные версии отбросить. Сегодня я какие-то из статей читал. Сказано, что они побежали не просто куда глаза глядят (как я думаю), гонимые страхом с одной стороны, и склоном, который их направлял, где К.и Д. оказались. Там такая ложбина, и если предположить, что там был такой же жуткий ветер, как там в отдельные дни по зарегистрированным сводкам был - ураганные ветры там. Что такое ураганный ветер в тех местах, я на себе ощутил. Мы непрофессиональные спасатели, это я уже потом спасателем стал более-менее, начальником спас-службы и немцев спасал. Они мне орден вручили. Мы были одеты, к этому делу приготовлены и морально, и физически

В один из дней, когда мы трупы таскали на перевал, куда мог сесть вертолет (который называется теперь перевалом Дятлова), ветер был такой, поверит ли кто-то: берете палку лыжную за темляк, и она почти горизонтально держится. Много нас было, тащили на лыжах, приспособленных, с веревками - непрерывно падали, хватались за что попадется. Я один раз упал и за чью-то ногу, кого-то из погибших схватился.

Если предположить, что была такая же погода, а мы их через месяц нашли, - там уже, да еще в темноте, да без обуви, побежали туда, куда тебя ветром несет. Кое-кто предполагает, что они через секунды пришли в себя и бросив все в палатке, побежали к лабазу, потому что там был запас продуктов, - это на мой взгляд абсурдная версия. Лабаз был в долине речки Ауспии, а они погибли в долине реки Лозьвы. Я думаю, они просто пропустили спуск. Уральские горы не очень высокие. Идет основной хребет "север-юг", от него отроги. Один из отрогов - перевал Дятлова. Если с перевала взять чуть-чуть девее, то не поймешь, продолжаешь ли ты набор высоты или должен уже спускаться. Мы же каждый день ходили, не хотели портить в долине Лозьвы следы, там собак привозили, и чего только не было. Решили, что лагерь базовый останется в том месте, где был временный лагерь, когда их нашли. Ходили туда-сюда. Семен Баскин был в поисково-спасательной службе на Кавказе известным человеком. Поэтому его и прислали сюда. Они тогда сразу сказали, что поиски надо прекратить. Неделю поискали - не нашли. Значит, где-то глубоко под снегом закопаны.

Наши власти другой указ дали: пока не найдут - искать. А вдруг они без штанов, без обуви, безо всего за границу ушли. Это я не фантазирую, это меня уже тогда возмутило.

Нас оттуда не отпускали. Среди туристов постарше - Карелин, Аксельрод, Женя Масленников приехал, он уже тогда институт закончил к тому времени, секретарем парткома на ВИЗе был, на несколько лет старше, но для нас уже мастадонт. До нашей палатки доходили чьи-то предположения: вдруг те, которых не нашли, что-то сделали с теми, которых нашли. Что-то у них взяли и шлепают даьше: в Швецию, Норвегию... Тем не менее, во всяком случае, приказ служивым людям был: пока не найдут, продолжать искать.

Вся наша группа уже уехала, нас с Вадиком не отпускали, мы устали, хотелось улететь. Нам было с Брусницыным предписано: найти чертов лабаз. Поскольку в дневнике про него было, поскольку версия такая была среди следопытов с больным воображением. Может они что-то в лабазе оставили, можно было предположить, что ненайденные еще где-то живут.

Немного отвлекусь, расскажу свою первую реакцию. У нас как поисковые работы были поставлены: Во-первых нас забросили на вертолете не туда, куда собирались, не к Отортену, а южнее. Через некоторое время мы это поняли.

С нами был радист и охотник. Они были местные, они были старше нас. Они предполагали, что ничего хорошего в завершении этой истории не предвидится. Мы, молодые, были совершенно убеждены, что ничего страшного не случилось. Ну, кто-то ногу сломал, где-нибудь соорудили избушку. Это пока никаких следов не нашли.

В один из дней, не помню точно... У нас был такой режим. Мы день пройдем по маршруту, а потом на день разбегаемся на 2-3-4 человека, двумя-тремя группами, чтобы найти следы. И в этот день, когда их нашли, мы были трое: местный, я и Миша Шаравин. Мы вышли на перевал и не спускаясь пошли левее перевала. Погода была нормальная. Пошли вот зачем: пока мы доехали, нам баек нарассказывали великое множество. Основная басня была про гору Отортен (что та гора, на которой мы их нашли, и есть гора Мертвецов, это я, считайте, узнал из прессы. Шайтан-гора считалась гора Отортен. И что на ней действительно когда-то кто-то погиб.

Местные рассказывали, что на этой горе Отортен глубокие провалы и на них зимой нарастают карнизы. Говорили, что местные, которые до дятловской группы погибли, они вместе с карнизом улетели с обрыва. Мы сначала не верили. Не очень в это веря, мы все же решили посмотреть. Когда мы поняли, что от горы далеко, у нас была у троих задача: подняться на хребет и в бинокль посмотреть на гору Отортен.

Мы предполагали, что это образование, оно в сторону юга, будет видно в бинокль.

Мы с перевала наискосок, на северо-запад мы и шли. Пока не увидели... Подошли, страшно. Палатка стоит, середина у нее провалена, не очень хорошо, но стоит. Ничего вокруг нету. Представьте девятнадцатилетние пацаны. А местный охотник вообще отстал и не торопится подходить. Подходим, в палатку заглядывать страшно. Начинаем палками тыкать, смотреть. Через открытый вход и через разрез снега много набилось, месяц прошел, хотя стояла она на таком склоне, где много снега не было, его сдувало. В хребте какое-то понижение, ветер через это место постоянно дул, все уплотнялось. Там наст был, не надо по колено в снегу блуждать. В районе палатки. А ниже - снег.

На входе палатки куртка висела, штормовка. Потом вроде как дятловская оказалась. В карман залезли, там в металлической коробке из под монпасье деньги, билеты. Нас накачали: приехали в Ивдельлаг, кругом уголовники, бандиты. Вертолеты, самолеты до нас барражировали, поймали кого-то. Думали, что это те, кого ищут. Поэтому мы особо не боялись, но знать-то знали. Деньги на месте. Дальше прорыли в снегу глубокую траншею у палатки, убедились, что там никого нет. Жутко обрадовались.

Взяли с собой несколько предметов, чтобы нам наши ребята морду не набили за фантазии. Коробку взяли, пока копали, нашли фляжку со спиртом, ее взяли, фотоаппарат. Чтобы показать: это мы нашли. На лыжи - и ходу вниз!

Хочу про психологию юнцов-спасателей сказать. Мы сели, разлили этот спирт. У нас оружия не было, ни спирта, ни водки не было. Я тогда в первый раз спирт пил, неразведенный. Выпили за их здоровье. Мы были убеждены, что они где-то сидят. Два местных каура предложили за упокой выпить. Мы им чуть морду не набили. Были убеждены, что они где-то внизу. Месяц прошел! Фантазии на другое не хватало.

Сколько там вещей в палатке - мы без понятия были. Прорыли, протыкали, чтобы убедиться, что людей нет, побежали вниз. Мы были убеждены, что они одетые куда-то ушли и где-то ждут спасателей.

Дальше была очередная оговоренная по времени радиосвязь, где я сообщил, что палатка найдена, какие-то вещи перечислил, подтвердил, что деньги на месте. В протоколе это где-то наверняка фигурирует. Мне говорят: жди следующей связи утром. Утром все встали и пошли через перевал. Я с кем-то еще остался связь ждать. Связь состоялась.

Сказали, что все группы перекочевывают сюда. Когда мы уже через перевал перешли, не помню с кем, Дорошенко с Кривонищенко уже были найдены. И дальше началась планомерная работа.

–  Не знали ли москвичи больше, чем остальные? (письмо Бардина)

–  Я могу предположить, тогда все предполагали: что-то было. Не могли же люди просто так убежать. Об этом "что-то" компетентным органам было известно. Может быть, задним числом. Поэтому они могли предположить, что люди больше и больше туризмом начали заниматься и в разные места ходить. Что надо предупреждать людей, что в этот район нельзя ходить. Я могу предположить, что в те времена куча официальных незакрытых зон для разных армейских нужд были. Если они не закрыты официально, то никто никогда не скажет, что туда идти нельзя, потому что там что-то будет. Поэтому может быть они хотели написать, чтобы по крайней мере информировали о том, что зона опасная.

С Баскиным меня судьба свела, когда я в Москву переехал и мы вместе стали в в горы ездить. Мы много раз вспоминали о тех событиях. Я их там вообще не видел. Они приехали, когда уже шла плановая работа. 10 дней одни, потом их другие сменяют. Мы вместе были с Дубининой на Саянах. Дорошенко тоже там был. Дятлова я знал как старшего товарища по институту, а многих не знал.

Золотарева не видел вообще. Между прочим, везде пишут, что первыми нашли Кривонищенко и Дорошенко. Это так. Но Дорошенко даже мать узнать не могла. Его первой узнала подруга. И она сказала матери. После этого мать закричала. Нас водили на опознание в морг. Я его не узнал. Настолько были искажены. Они вообще все были ненормальные. Какого-то цвета... Там, когда их таскали, они были замороженные. А в морге был вообще какой-то дикий цвет. Черный ли, фиолетовый ли

–  Юдин говорит, что они ему показались загорелыми

–  Я думаю, что на Северном Урале зимой за короткое время такой загар не приобретешь. Искажены были. У Кривонищенко птицы нос поклевали. Кстати, долго сомневались, кого нашли пятого: Колеватова или Слободина. В тот день мы с Вадиком искали чертов лабаз. Человек в этой ситуации сильно меняется. Надо быть следователем, чтобы узнать, кто есть кто.

К огда мы нашли место, где Крив. и Дор, увидели, что часть сучьев срезана, а часть сломана. А ножа нет. Поискали, нож найти не могут.

Дальше фантазия. Прилетел очередной вертолет, привозят миноискатели. Такие опытные, как Баскин, заржали: столько снега кругом! Тем не менее с этим миноискателем ходили несколько дней, нож искали. Нож потом, как я понял, нашли у той группы.

–  Юдин плясал от печки. Дрова. Было их сколько?

–  Я же говорил, что палатка была снегом забита почти вся. Поленья или какие вещи мы не увидели. Когда все раскопали и опись составляли, полено нашли, а может оно не одно было.

Поскольку все мы занималтсь своим делом, мы не старались крутиться около следователей, прокуроров, ГэБистов. Любой человек незнакомый (в форме-зачеркнуто) вызывал настороженность и общение с ним удовольствия не доставляет. Нас с Вадиком раза два в прокуратуру тягали, показания записывали. Мы говорим: писали уже. Говорят: напишите снова, снова, может еще что-нибудь вспомните. Раза два писали, потом отстали от нас. Никаких подписок не давали ни он, ни я ни разу. Никто этого от нас не просил.

–  Пояс какой-то вы у кедра нашли

–  Абсолютно не помню. Нас удивило, что вроде сучки ближе можно было для костра взять. Это вечерами обсуждалось. Было ощущение, что на ощупь действовали. Не знаю, как это оценивали следователи. Стоит, например, на обозримом расстоянии два дерева. Одно дерево больше подходит для костра, а другое меньше. Зачем себе создавать дополнительные трудности - лезть куда-то, более толстые ветки ломать. Это можно было трактовать только так, что человек слепой идет, нащупал. Надо ветки взять, обломать. А на то дерево, где ветки ниже и ломать их удобнее, он просто не наткнулся. Это ощущение было. В какой момент они утратили способность видеть? Да, ночи там темные, но не за километр надо идти.

Летом была встреча землячества. Она узкая получилась.

Встреча была в музее металлургии. Посмотрели фильм и долго разговаривали. Рябов много рассказывал про свое участие в истории с сибирской язвой, а гибель дятловцев была много раньше. Он про него и знать не знал. Оно многими было забыто. Я думаю, что он и вправду не знал. На встрече я был самый информированный.

–  Что можно зачеркнуть и что допустить на основе отталкиваясь от ваших профессиональных познаний

–  Я бы зачеркнул... Голованов пожалуй правильно сказал.