Слобцов интервью 2006

Слобцов: Я не видел ничего. Когда мы наконец собрались, все поисковые группы, в палатке, которую привезла армия, с печкой и мощными спальными мешками, когда ветераны сидели, был из Тагила, если мне память не изменяет, Яровой (Я: из "На Смену!") да, который написал книжку "Высшей категории трудности". Тогда тагильская публикация обсуждалась среди присутствующих - несколько десятков человек собралось. Говорили: вот было то-то. А я ничего не видел, никаких необычностей в природе. Многое из того, что пишется - там и фантазий много. И предположения поступают. Аксельрод, например. Мы были самая молодая по возрасту группа, третий курс. Сессия была позже, чем у 5-курсников. Собрались в клубе. Не знаю, кто когда уехал, дирижировали отправкой не мы. Но мне кажется, что наша группа первой приехала в Ивдель. Днем мы собрались, потом пошли рюкзаки собирать. По дороге мы с Вадимом Брусницыным зашли в Суворовское училище, там нам дали пару ракетниц, и утром были в аэродроме. Группа была сборная солянка. Я даже не могу понять, почему я стал руководителем группы. Был Вадик Брусницын, который меня завлек в туризм. За спиной были два года Саян, зимний поход - мы были достаточно опытными по тем временам. Часть людей была со старших курсов.

– 17 февраля и ссылка на Голованова, который сказал, что Урал не при чем. Я даже не знаю, можно ли найти что-то в министерстве обороны. Ну, совпадение, что в этот день был пуск. Где-то пуски, может, каждый день были. Что к ним привязываться. На тех, кто видел эту вспышку, она ведь не подействовала. Были яркие свечения со звездочками, с хвостами - если все прочесть.

– О радиограммах Масленникова есть такой запрос: объясните, что было 1 февраля. Это число звучало. Но может быть или не столько от небесного явления, сколько от печального события.

– Не очень конструктивно пытаться разгадать эту тайну, разговаривая с людьми, которые на "спасаловке" были. Если не хватает кому-то фактов, я думаю их по многу раз повторили, надо выйти на другие службы. Ну пусть бы оказался кто-то более компетентный, чем мы... Ну, Кривонищенко поработал немного

– Разговаривать, конечно, нужно со всеми. Но из этого круга трудно выйти. Обращение к читателям об этом говорят. Надо собирать все свидетельства, какие есть. А когда тайна "прорежется", можно будет писать во всем объеме.

Печуркина Римма Александровна и Слобцов Борис Ефимович Москва Март, 1999 г.

Местные рассказывали, что на этой горе Отортен глубокие провалы и на них зимой нарастают карнизы. Говорили, что местные, которые до дятловской группы погибли, они вместе с карнизом улетели с обрыва. Мы сначала не верили. Не очень в это веря, мы все же решили посмотреть. Когда мы поняли, что от горы далеко, у нас была у троих задача: подняться на хребет и в бинокль посмотреть на гору Отортен.

Мы предполагали, что это образование, оно в сторону юга, будет видно в бинокль.

Мы с перевала наискосок, на северо-запад мы и шли. Пока не увидели... Подошли, страшно. Палатка стоит, середина у нее провалена, не очень хорошо, но стоит. Ничего вокруг нету. Представьте девятнадцатилетние пацаны. А местный охотник вообще отстал и не торопится подходить. Подходим, в палатку заглядывать страшно. Начинаем палками тыкать, смотреть. Через открытый вход и через разрез снега много набилось, месяц прошел, хотя стояла она на таком склоне, где много снега не было, его сдувало. В хребте какое-то понижение, ветер через это место постоянно дул, все уплотнялось. Там наст был, не надо по колено в снегу блуждать. В районе палатки. А ниже - снег.

На входе палатки куртка висела, штормовка. Потом вроде как дятловская оказалась. В карман залезли, там в металлической коробке из под монпасье деньги, билеты. Нас накачали: приехали в Ивдельлаг, кругом уголовники, бандиты. Вертолеты, самолеты до нас барражировали, поймали кого-то. Думали, что это те, кого ищут. Поэтому мы особо не боялись, но знать-то знали. Деньги на месте. Дальше прорыли в снегу глубокую траншею у палатки, убедились, что там никого нет. Жутко обрадовались.

Взяли с собой несколько предметов, чтобы нам наши ребята морду не набили за фантазии. Коробку взяли, пока копали, нашли фляжку со спиртом, ее взяли, фотоаппарат. Чтобы показать: это мы нашли. На лыжи - и ходу вниз!

Хочу про психологию юнцов-спасателей сказать. Мы сели, разлили этот спирт. У нас оружия не было, ни спирта, ни водки не было. Я тогда в первый раз спирт пил, неразведенный. Выпили за их здоровье. Мы были убеждены, что они где-то сидят. Два местных каура предложили за упокой выпить. Мы им чуть морду не набили. Были убеждены, что они где-то внизу. Месяц прошел! Фантазии на другое не хватало.

Сколько там вещей в палатке - мы без понятия были. Прорыли, протыкали, чтобы убедиться, что людей нет, побежали вниз. Мы были убеждены, что они одетые куда-то ушли и где-то ждут спасателей.

Дальше была очередная оговоренная по времени радиосвязь, где я сообщил, что палатка найдена, какие-то вещи перечислил, подтвердил, что деньги на месте. В протоколе это где-то наверняка фигурирует. Мне говорят: жди следующей связи утром. Утром все встали и пошли через перевал. Я с кем-то еще остался связь ждать. Связь состоялась.

Сказали, что все группы перекочевывают сюда. Когда мы уже через перевал перешли, не помню с кем, Дорошенко с Кривонищенко уже были найдены. И дальше началась планомерная работа.

– Не знали ли москвичи больше, чем остальные? (письмо Бардина)

– Я могу предположить, тогда все предполагали: что-то было. Не могли же люди просто так убежать. Об этом "что-то" компетентным органам было известно. Может быть, задним числом. Поэтому они могли предположить, что люди больше и больше туризмом начали заниматься и в разные места ходить. Что надо предупреждать людей, что в этот район нельзя ходить. Я могу предположить, что в те времена куча официальных незакрытых зон для разных армейских нужд были. Если они не закрыты официально, то никто никогда не скажет, что туда идти нельзя, потому что там что-то будет. Поэтому может быть они хотели написать, чтобы по крайней мере информировали о том, что зона опасная.

С Баскиным меня судьба свела, когда я в Москву переехал и мы вместе стали в в горы ездить. Мы много раз вспоминали о тех событиях. Я их там вообще не видел. Они приехали, когда уже шла плановая работа. 10 дней одни, потом их другие сменяют. Мы вместе были с Дубининой на Саянах. Дорошенко тоже там был. Дятлова я знал как старшего товарища по институту, а многих не знал.

Золотарева не видел вообще. Между прочим, везде пишут, что первыми нашли Кривонищенко и Дорошенко. Это так. Но Дорошенко даже мать узнать не могла. Его первой узнала подруга. И она сказала матери. После этого мать закричала. Нас водили на опознание в морг. Я его не узнал. Настолько были искажены. Они вообще все были ненормальные. Какого-то цвета... Там, когда их таскали, они были замороженные. А в морге был вообще какой-то дикий цвет. Черный ли, фиолетовый ли

– Юдин говорит, что они ему показались загорелыми

– Я думаю, что на Северном Урале зимой за короткое время такой загар не приобретешь. Искажены были. У Кривонищенко птицы нос поклевали. Кстати, долго сомневались, кого нашли пятого: Колеватова или Слободина. В тот день мы с Вадиком искали чертов лабаз. Человек в этой ситуации сильно меняется. Надо быть следователем, чтобы узнать, кто есть кто.

К огда мы нашли место, где Крив. и Дор, увидели, что часть сучьев срезана, а часть сломана. А ножа нет. Поискали, нож найти не могут.

Дальше фантазия. Прилетел очередной вертолет, привозят миноискатели. Такие опытные, как Баскин, заржали: столько снега кругом! Тем не менее с этим миноискателем ходили несколько дней, нож искали. Нож потом, как я понял, нашли у той группы.

– Юдин плясал от печки. Дрова. Было их сколько?

– Я же говорил, что палатка была снегом забита почти вся. Поленья или какие вещи мы не увидели. Когда все раскопали и опись составляли, полено нашли, а может оно не одно было.

Поскольку все мы занималтсь своим делом, мы не старались крутиться около следователей, прокуроров, ГэБистов. Любой человек незнакомый (в форме-зачеркнуто) вызывал настороженность и общение с ним удовольствия не доставляет. Нас с Вадиком раза два в прокуратуру тягали, показания записывали. Мы говорим: писали уже. Говорят: напишите снова, снова, может еще что-нибудь вспомните. Раза два писали, потом отстали от нас. Никаких подписок не давали ни он, ни я ни разу. Никто этого от нас не просил.

– Пояс какой-то вы у кедра нашли

– Абсолютно не помню. Нас удивило, что вроде сучки ближе можно было для костра взять. Это вечерами обсуждалось. Было ощущение, что на ощупь действовали. Не знаю, как это оценивали следователи. Стоит, например, на обозримом расстоянии два дерева. Одно дерево больше подходит для костра, а другое меньше. Зачем себе создавать дополнительные трудности - лезть куда-то, более толстые ветки ломать. Это можно было трактовать только так, что человек слепой идет, нащупал. Надо ветки взять, обломать. А на то дерево, где ветки ниже и ломать их удобнее, он просто не наткнулся. Это ощущение было. В какой момент они утратили способность видеть? Да, ночи там темные, но не за километр надо идти.

Летом была встреча землячества. Она узкая получилась.

Встреча была в музее металлургии. Посмотрели фильм и долго разговаривали. Рябов много рассказывал про свое участие в истории с сибирской язвой, а гибель дятловцев была много раньше. Он про него и знать не знал. Оно многими было забыто. Я думаю, что он и вправду не знал. На встрече я был самый информированный.

– Что можно зачеркнуть и что допустить на основе отталкиваясь от ваших профессиональных познаний?

– Я бы зачеркнул... Голованов пожалуй правильно сказал.