Из уголовного дела. КОПИЯ ДНЕВНИКА ГРУППЫ ДЯТЛОВА 23 января 1959 года.

English

23 января
Так, снова в поход! Сейчас сидим в 531 комнате, вернее, конечно, не сидим, а все лихорадочно суют в рюкзаки всякие овсянки, банки, тушенки. Завхоз стоит и смотрит, чтобы у всех все вошло.
Где мои пимы? Ю.К. В трамвае в мандолину играть будем?
Конечно! Соль забыли! 3 кг.
Игорь! Где ты? Где Дорошенко, почему не забирает 20 пачек? Дайте 15 коп. позвонить! Безмен, безмен где? Не влазит, у, черт! Ножик у кого?
Юра, довези это до вокзала.
Пришел Славка Хализов.
Привет, привет! Дайте 15 коп.!
Люда считает деньги, крупные деньги. В комнате художественный беспорядок.
А вот мы и в поезде. Перепето много, много песен, выучены новые, и все расходятся по местам уже в 3-м часу ночи. Интересно, что ждет нас в этом походе? Что будет нового? Да, мальчишки сегодня торжественно дали клятву не курить весь поход. Интересно, сколько же у них силы воли, смогут ли они без папирос обойтись? Все укладываются спать, а за окнами встает Уральская тайга.
З. Колмогорова

24 января
7.00. Прибыли в Серов. Ехали вместе с группой Блинова. У них ... для охоты и прочие принадлежности. На вокзале встретили ужас как гостеприимно: не впустили в помещение, и милиционер навострил уши; в городе все спокойно, преступлений и нарушений никаких, как при коммунизме; и тут Ю. Криво затянул песню, его в один момент схватили и увели.
Отмечая для памяти гр-на Кривонищенко, сержант дал разъяснение, что п.3 правил внутр. распорядка на вокзалах запрещает нарушать спокойствие пассажиров. Это, пожалуй, первый вокзал, где запрещены песни и где мы сидели без них.
Окончательно обосновались до вечера. На Ивдель едем из Серова в 6.30 вечера. В школе рядом с вокзалом очень тепло встретили. Завхоз (она же и уборщица) нагрела нам воды, предоставила все, что могла и что нам нужно было для подготовки к походу.
Свободен целый день. Хочется сходить в город, например, в краеведческий музей и на экскурсию на мет. завод, но много работы с распределением снаряжения и его подготовкой.
122.00. В перерыв между 1-й и 2-й сменами организовали встречу с учениками. Набилось их столько, столько, и все такие любопытные.
Золотарев: Дети, сейчас мы вам расскажем... Туризм бывает, дает возможность... Все сидят, молчат, боятся.
З.Колмогорова: Тра-та-та-та, как тебя вот зовут, ты где была, ух, наши молодцы и в палатках жили! И пошло, и пошло...
Вопросам не было конца. Пришлось показывать и объяснять каждую мелочь от фонарика до палатки. Ребят занимали 2 часа, им не хотелось нас отпускать. Пели песни друг другу. На вокзал нас провожала вся школа. Дело кончилось тем, что, когда мы уезжали, ребятишки ревели и кричали, просили, чтобы Зина осталась с ними и была бы у них вожатой, они бы все ее слушали, хорошо учились.
В вагоне какой-то еще молодой алкоголик требовал у нас поллитру и заявлял, что мы ее стянули у него из кармана. История снова закончилась, второй раз в этот день, вмешательством милиционера.
Диспут-беседа о любви по провокации З. Колмогоровой. Песни, ревизия, Дубинина под сиденьем, чеснок с хлебом без воды, и мы около 24.00 прибыли в Ивдель.
Большой зал ожидания. Полная свобода действий. По очереди дежурили всю ночь. Автобус на Вижай выйдет рано утром.
Юдин

25 января 1959 г.
Встали в половине шестого, быстро собрались и с первым же автобусом выехали в город Ивдель. Через час ожидания удалось захватить автобус (типа ГАЗ-51). Двадцатипятиместный автобус вынужден был вместить в себя полных двадцать пять и плюс к этому двадцать рюкзаков, набитых до отказа и столько же пар лыж. Получилось до потолка. Нижние сидели на сиденьях, на куче лыж, на рюкзаках. Пассажиры второго этажа сидели на спинках сидений, находя места для ног на плечах товарищей. Тесно было не настолько, однако, чтоб не петь, что и делалось почти всю дорогу до Вижая.
Не обошлось, однако, и без приключений. Автобус сделал небольшой отход в сторону от шоссе, в дер. Шипичное, для чего нам было предложено выйти прогуляться, что мы проделали с удовольствием. Четверка наиболее шустрых ушла далеко вперед и в пос. Талица зашла посмотреть электростанцию. Вдруг возглас: "Автобус". Мы кидаемся в двери, но, увы, поздно. Автобус прошел мимо и мы вынуждены были кинуться за ним во всю прыть, лелея надежду, что судьба милостива и, быть может, мы догоним его (мы – это и есть четверка "шустрых"). Однако первая же сотня метров наглядно доказана преимущества пятидесятисильного двигателя. Наши пятки мелькали далеко позади автобуса, а разрыв все более увеличивался. Перспектива шагать трицать км. по шоссе без завтрака и обеда уже представлялась вполне реальной, как вдруг… Я же упоминал, что судьба милостива. Милость ее в разилась в том, что какая-то девушка, движимая желанием ехать в Вижай, остановила объект нашего преследования. Через минуту мы уже благополучно сидели на втором этаже сидений и двигались в Вижай. Приехали в Вижай около двух часов дня. Выяснилось, что продолжить автомобильное путешествие мы можем только наутро.
Тепло попрощались с группой Блинова, которые уехали дальше (на запад от Вижая в самый лесоучасток). После обеда, который прошел в теплой "дружественной обстановке", переселились в "гостиницу", являет собой обычную избу на три окошка. Сходили в кино, оставив "домовничать" Дорошенко и Колеватова. Смотрели "Золотую симфонию", вернулись в "музыкальном настроении". Сейчас заняты подгонкой снаряжения. Ночью, если верить местному коменданту, мы выедем дальше.
Колеватов.

26 января
Спали в т.наз. гостинице. Кто на койках по 2 человека, а Саша К. и Криво даже на полу между койками. Поднялись часов в 9 утра. Спали все хорошо, несмотря на то, что вечером не закрыли задвижку и к утру выстыло немного.
На улице -17°С.
Варить утром не стали, дрова сырые, вечером, пока сварили, часов 6 прошло. Завтракать пошли в столовую, закрепились гуляшом по-столовски и чаем.
Когда подали холодный чай, Гося Дятлов изрек, усмехаясь: Если чай холодный, то выйди и пей его на улице он будет горячее. Оригинальная мысль. Договорились и едем до 41 участка на машине.
Выехали только в 13.10, а в 41-м были около 16.30. Намерзлись здорово, ехали на ГАЗ-63 наверху.
Пока ехали, пели песни, дискутировали на разные темы от темы о любви и дружбе до проблем раковых заболеваний и их излечении.
На 41-м нас довольно приветливо встретили, отвели отдельную комнату в общежитии. Довольно долго разговаривали о всяких разностях с местными рабочими, из них особенно запомнился один рыжебородый. Борода, как его называют товарищи.
Огнев, старый знакомец, описанный Людой Дубининой в личном дневнике.
Сварили дежурные обед, мы поели и теперь отдыхаем, разделились на 2 половины часть пошла в соседнюю комнату смотреть кино, а другая часть сидит на рюкзаках, занимается кто чем. Рустик играет на мандолине и одновременно разговаривает с Колей, девчонки сидят переписывают песни, а я сейчас буду заниматься подгонкой снаряжения.
Кривонищенко

26.1.59 г.
Не могу, хотя и пробовал.
Коля Тибо

27.1.59 г.
Погода была хорошая, ветер должен был дуть в спину по пути. Ребята договорились, что до 2-го Северного довезет рюки лошадь.
От 41-го до него 24 км. Мы помогли дедушке Славе разгрузить воз сена и стали ждать лошадь (она ушла за сеном, дровами). Ждали до 4 часов.
Ребята занялись переписью песен. Один парень прекрасно пел. Услышали ряд запрещенных тюремных (58 статья контрреволюционные преступления. А.М.). Огнев сказал Игорю, как найти избу, в которой можно заночевать. В 4 часа тронулись.
Предварительно купили 4 булки хлеба. Мягкий теплый хлеб. 2 штуки съели.
Лошадь идет медленно. Как приятно идти без рюкзаков.
Прошли за 2 часа 8 км. (речка Ушма).
Уже начало темнеть. Вся задержка из-за лошади. С нами едет Юра Юдин. Он неожиданно заболел и идти в поход не может. Там он решил для института набрать камней.
2-й Северный это заброшенный геологический поселок из 2025 домов. Один лишь пригоден для жилья. Поздно ночью, в сплошной темноте нашли поселок и только по проруби догадались, где изба. Загорел костер из досок. Задымила печь. Несколько человек проткнули гвоздями руки. Все благополучно. Вот и подошла лошадь. А после ужина в горячо натопленной избе на кроватях бросались шутками до 3-х часов ночи.
Дорошенко

28 января
Утром разбудил всех бубнящий говор Юрки Кри и Сашки Колеватова. Погода нам пока улыбается, ибо -8°С.
Позавтракав, часть ребят во главе с Юрой Юдиным, нашим известным геологом, пошла в кернохранилище, надеясь собрать какие-нибудь минералы для коллекции. Ничего, кроме пирита да прожилок кварца в породе, там не оказалось. Собирались долго: мазали лыжи, подгоняли крепления. Юрка Юдин сегодня уезжает обратно домой. Жаль, конечно, нам расставаться, особенно нам с Зиной, но ничего не поделаешь.
Вышли в 11.45. Идем вверх по реке Лозьва. Каждый торит тропу по 10 минут. Глубина снега в этом году значительно меньше, чем в прошлом. Часто приходится останавливаться и соскабливать мокрый снег с лыж, ибо встречаются еще такие незамерзшие места. Юрка Кри идет сзади и делает кроки маршрута. Берега реки в районе 2-го Северного скалистые, особенно правый берег, затем скалы (сложенные из известняка) попадаются только местами, и в конце концов берега становятся пологими, сплошь покрытыми лесом.
Встаем на привал в 5.30 на берегу Лозьвы. Сегодня первая наша ночь в палатке. Ребята возятся с печкой, пришивают полог из простыни. Кое-что сделав и кое-что не сделав, садимся ужинать. После ужина долго сидим у костра, поем задушевные песни. Зина пытается даже учиться на мандолинке под руководством главного нашего музыканта Рустика. Затем снова и снова возобновляется дискуссия, причем все наши дискуссии, которые были за это время, преимущественно про любовь. Кому-то приходит в голову мысль стенографировать все наши высказывания или завести на этот счет особую тетрадь. Наговорившись, вдвоем вползаем в палатку. Подвешенная печка пышет жаром и разделяет палатку на два отсека. В дальнем отсеке располагаемся мы с Зиной. Никому не хочется спать у печки, и решили положить туда Юрку Кри (с другой стороны располагается дежурный Саша Колеватов). Юрка, пролежав минуты две, не выдерживает и перебирается во второй отсек, при этом страшно проклиная и обвиняя нас в предательстве. После этого еще долго не могли заснуть, о чем-то спорили, но наконец все стихло.

29.1.59 г.
День второй, когда мы идем на лыжах. Шли от ночевки на Лозьве к ночевке на р. Ауспии. Шли по тропе манси. Погода хорошая минус 13 С. Ветер слабый. Часто на Лозьве встречаем наледи. Все.
Коля Тибо

П.З. Пахабно писать через два дня!

30 января 1959 г.
Дневник пишется в пути, на морозе, на ходу.
Сегодня третья холодная ночевка на берегу Ауспии. Начинаем втягиваться. Печка великое дело. Некоторые (Тибо и Кривонищенко) думают сконструировать паровое отопление в палатке. Полог подвешенные простыни вполне оправдывают. Подъем в 8.30. После завтрака идем по реке Ауспии, но опять эти наледи не дают нам продвигаться вперед. Пошли берегом по санно-оленьей тропе. В середине пути встретили стоянку манси. Да, манси, манси, манси. Это слово встречается в нашем разговоре все больше и больше. Манси народ севера. Малонациональный Ханты-Мансийский н-р. с центром Салехарда 8 тысяч человек. Очень интересный и своеобразный народ, населяющий Северный Заполярный Урал, ближе к Тюменской области. У них есть письменность, свой язык, и, что характерно, и особый интерес представляют лесные засечки и особые значки.

30.01.59
Погода: температура утром 17°
днем -13° 
вечером 26°
Ветер сильный, юго-западный, падает снег, облака густые, резкий перепад. Температура характерна для Северного Урала.
Это своеобразный лесной рассказ. Эти значки говорят о замеченных зверях, о стоянках, разнообразных приметах, и прочитать или разгадать их представляет особый интерес как для туриста, так и для историков.
Оленья тропа кончилась, началась торная тропа, потом и она кончилась. Шли целиной очень трудно, снег до 120 см глубиной. Лес постепенно редеет, чувствуется высота, пошли березки и сосенки карликовые и уродливые. По реке идти невозможно не замерзла, а под снегом вода и наледь, тут же на лыжне идем опять берегом. День клонится к вечеру, надо искать место для бивуака. Вот и остановка на ночлег. Ветер сильный западный, сбивает снег с кедра и сосен, создавая впечатление снегопада.
Как всегда, быстро разводим костер и ставим палатку на лапник. Погрелись у костра и пошли спать.

31 января 1959 г.
Сегодня погода немножко хуже ветер (западный), снег (видимо, с елей), ибо небо совершенно чистое.
Вышли относительно рано (около 10 утра). Идем по проторенному манси лыжному следу. (До сих пор мы шли по мансийской тропе, по которой не очень давно проехал на оленях охотник.)
Вчера мы встретили, видимо, его ночевку, олени дальше не пошли, сам охотник же пошел по зарубкам старой тропы, по его следу мы идем сейчас.
Сегодня была удивительно хорошая ночевка, тепло и сухо, несмотря на низкую температуру (-18° -24°). Идти сегодня особенно тяжело. След не видно, часто сбиваемся с него или идем ощупью. Таким образом проходим 1,5-2 км в час.
Вырабатываем новые методы более производительной ходьбы. Первый сбрасывает рюкзак и идет 5 минут, после этого возвращается, отдыхает минут 10-15, после догоняет остальную часть группы. Так родился безостановочный способ прокладывания лыжни. Особенно тяжело при этом второму, который идет по лыжне, торенной первым, с рюкзаком. Постепенно отделяемся от Ауспии, подъем непрерывный, но довольно плавный. И вот кончились ели, пошел редкий березняк. Мы вышли на границу леса. Ветер западный, теплый, пронзительный, скорость ветра подобная скорости воздуха при подъеме самолета. Наст, голые места. Об устройстве лабаза даже думать не приходиться. Около 4-х часов. Нужно выбирать ночлег. Спускаемся на юг в долину Ауспии. Это, видимо, самое снегопадное место. Ветер небольшой по снегу 1,2-2 м толщиной. Усталые, измученные, принялись за устройство ночлега. Дров мало. Хилые сырые ели. Костер разводили на бревнах, неохота рыть яму. Ужинаем прямо в палатке. Тепло. Трудно представить подобный уют где-то на хребте, при пронзительном вое ветра, сотне километров от населенных пунктов.
Дятлов

English